Решено – а что решено?
Сквозь холщовое решето
манна упругая сыплется вниз,
где сумрак, голь и ржав барбарис.
Ещё денёк ложится на дно.
Оконце к ночи зачернено.
Ни шагу вперёд, ни пяди вспять.
Папироску смять да ложиться спать.
…Через волок лет во сырой земле
ни за что не будет так хорошо,
как теперь на сухих простынях в тепле,
где на стёклах осенних дождей крюшон.
Красновата пена дождя в ночи.
Много днём кричишь, по ночам молчи.
Говорят, живём на земле в аду,
и, увы, правы: к сорока сгорим.
Выбирай во сне по душе звезду
и заранее назовись родным.
Первых подснежников сонный букет.
Завал на столе. Ни да, ни нет.
Земля ощутима не в ширь, а в глубь.
За каждый аршин – серебряный рупь.
Апрельских вьюг голубой металл.
И я одиночество тоже знал.
Я твердо помню черневший днём
дворец Кускова гнилым бревном.
Журился грач, и журчал ручей,
который вотще затихает тут,
где дни – в отличие от ночей —
проходят в спячке, к подушке льнут.
Судьбы цепочка – к звенцу звенцо —
ледяным огнём опалит лицо.
Рассвет придёт – укажу на дверь.
Ночь разложила костры Ковша,
как будто в знак, что ещё теперь
тебе открыта моя душа.